К 80-летию освобождения Ивангорода, Нарвы и всей западной части Кингисеппского района
Освобождение Ивангорода и Нарвы
Новое советское наступление на позиции группы «Нарва» началось только спустя три месяца после апрельского контрнаступления немцев. 24 июля с Аувереского плацдарма вперед пошла 8-я армия Филиппа Старикова. Ее наступление являлось вспомогательным и отвлекающим. Главный удар теперь наносился не южнее Нарвы, как это делалось прежде, а севернее. Здесь наступала 2-я ударная армия Ивана Федюнинского. По плану операции она делала бросок через Нарову на шестикилометровом участке между городом и морем.
Первыми на прорыв пошли 131-я и 191-я дивизии.
«Более 1360 орудий и минометов обрушили огонь по переднему краю, вторым и третьим траншеям противника, – писали об июльском штурме Нарвы Евгений Кривошеев и Николай Костин в своей книге «Битва за Нарву». – Около двухсот орудий прямой наводкой вели огонь по огневым точкам и инженерным сооружениям, расположенным вдоль берега реки. Свыше трехсот самолетов громили оборону фашистов на переднем крае и в ближайшем тылу. Смерч огня и металла бушевал над пресловутой линией «Пантера». Артиллерийская и авиационная обработка линии обороны противника продолжалась 80 минут. Только в полосе наступления 191-й стрелковой дивизии [полоса шириной 3 км – В. А.] по вражеским позициям было выпущено 49 000 снарядов и мин разного калибра. Немцы были ошеломлены силой обрушившегося на них огня. «Это был настоящий ад, все было перемешено с землей», – показывали пленные, взятые в первые часы боя».
Успешное наступление советских войск заставило германское командование отвести свои части с Ивангородского плацдарма в Нарву. В ночь на 25 июля с правого берега Наровы на левый ушли 48-й гренадерский полк дивизии СС «Нордланд» и батальон полка «Дания» из бригады СС «Нидерланды». В результате немецкий плацдарм перед Ивангородом сократился до размеров одной Ивангородской крепости. Первыми это обнаружили разведчики 8-го Эстонского стрелкового корпуса. Утром 25-го в древнюю русскую крепость ворвались бойцы 338-го отдельного пулеметно-артиллерийского полка, а младший сержант Валентина Полежаева водрузила красный флаг на одну из башен. Вскоре советскими войсками был занят весь Ивангород. Это был первый большой успех за полгода со дня начала штурма Нарвы.
Предпринятая в тот же день попытка переправиться на западный берег реки оказалась неудачной. Немцы открыли уничтожающий огонь. Особенно сильные и удобные позиции противника находились в Нарвском замке. Командующий 2-й ударной армией Иван Федюнинский вспоминал: «Нарвский замок был бельмом на глазу у всей армии. Помимо огневых точек, размещенных в каменных сооружениях, на его главной башне находился наблюдательный пункт фашистов, откуда прекрасно просматривалось шоссе на Кингисепп – единственная артерия снабжения армии всем необходимым. Жаль было, конечно, подвергать старинный замок артиллерийскому обстрелу, но пришлось. Я долго колебался и отдал приказ буквально накануне штурма Нарвы».
Подавление огневых точек в Нарвском замке и уничтожение в нем наблюдательного пункта немцев осуществлялось артиллерией крупного калибра из резерва Главного командования. Орудия стояли в районе деревни Комаровки, где с 1920 по 1940 годы проходила государственная граница между Советской Россией и Эстонией. Маршал Константин Казаков, командовавший во время штурма Нарвы артиллерией 2-й ударной армии, вспоминал: «Артиллерийский «молот», занесенный над вражеской группировкой, выглядел очень увесистым – не столько по числу стволов, сколько по их калибру. К двадцатым числам июля мы располагали 30 гаубицами большой мощности (203-мм) и 18 орудиями особой мощности (305-мм). Величину этих орудий и разрушительную силу их снарядов трудно даже с чем-либо сравнить. Единственное, с чем сравнишь, так это с главным калибром артиллерии линейных кораблей и крейсеров. Эти орудия остались у нас в огневом резерве. Мы готовили их к весьма серьезной задаче – к разрушению особо прочных крепостных сооружений и дотов».
Само наступление 2-й ударной армии, начавшееся утром 25 июля, Казаков описывал так: «7 часов 20 минут. Артподготовка еще продолжается… Новый звук, настоящая музыка, врывается в какофонию снарядных разрывов. Это громкоговорители, установленные на нашем берегу, передают Гимн Советского Союза.
А вслед за гимном взлетают над лесами и рекой слова знаменитой песни сорок первого года: Вставай, страна огромная, Вставай на смертный бой! С фашистской силой темною, С проклятою ордой».
Именно под эту песню на заготовленных лодках и плотах переправлялись через Нарову севернее города бойцы стрелковых дивизий. Форсирование реки и захват немецких траншей прошли в целом удачно. 26 июля, в результате обходного маневра и стремительного штурма, войска 2-й ударной армии наконец овладели Нарвой. Но окружить немецкие войска опять не удалось. Те своевременно оставили город, успев отойти на подготовленные рубежи.
Бои на линии «Танненберг»
После оставления Нарвы немцы и их союзники закрепились на оборонительной линии «Танненберг». Она располагалась в двух десятках километров за Нарвой, в районе Синимяэских высот (Синих гор, по-эстонски Синимяэд).
Эта линия оказалась еще более прочной, чем «Пантера» по реке Нарове. Главными опорными пунктами «Танненберга» были три высоты, протянувшиеся с запада на восток на пять километров. Самая высокая из них обозначена как высота 83,2. В имеющейся литературе подчеркивается, что высоты Синимяэд «и без инженерных сооружений представляли собой серьезное препятствие для пехоты и танков. Усиленные же артиллерийскими позициями, дотами, дзотами, бронированными пулеметными гнездами и закопанными в землю танками, они становились и вовсе неприступными». Все попытки советских войск, начатые еще в феврале 1944 года, прорвать эту линию обороны немцев были безрезультатными.
Первое летнее наступление на Синимяэд началось уже в день падения Нарвы – 26 июля. Оно было отбито с большими потерями для наступавших. По данным советской разведки, в то время на Нарвском фронте у немцев имелось 60-70 тысяч солдат, примерно 1200 орудий и минометов, около ста танков и самоходных артиллерийских установок (САУ).
Второе наступление состоялось на следующий день. В бой пошли 12 дивизий 2-й ударной армии, то есть не менее 50–60 тысяч пехоты. 28 июля эти войска были усилены новыми танками и многочисленной артиллерией. На участке советского прорыва шириной девять километров было сосредоточено почти 1700 орудий и минометов, а также около 150 танков и САУ. Но, несмотря на такое мощное сосредоточение сил Ленинградского фронта, и это его наступление было немцами отбито.
29 июля началось третье наступление на Синие горы. Сначала по ним нанесла бомбовый удар советская авиация. Затем вперед пошли тяжелые танки «ИС» («Иосиф Сталин»), вооруженные мощными 122-миллиметровыми пушками. Их огонь подавлял немецкие доты, дзоты, пулеметные гнезда и артиллерийские позиции врага, расчищая дорогу своей пехоте. В результате этого наступления был достигнут успех – взята ключевая высота 83,2. Однако дальше продвинуться наши войска не смогли.
30 июля 8-я и 2-я ударная армии продолжали вести наступление, но немцы контратаковали и сумели отбить ключевую высоту.
В ответ 31 июля началось новое советское наступление. Во время него нашим войскам на каждый день боя выделялось свыше 200 тысяч мин и снарядов, а плотность артиллерии составляла более 200 стволов на один километр. К этому следует добавить массированный удар советской авиации. Но мощные немецкие позиции и тогда выстояли.
Военный совет фронта потребовал от командующих обеими армиями продолжать наступление на «Танненберг». Войскам 8-й и 2-й ударной предписывалось прорвать эту линию и выйти к 7 августа на рубеж Раквере – Авинурме. Для этого им были переданы еще три стрелковых корпуса, то есть девять дивизий пехоты с артиллерией и танками. Это почти равнялось еще одной полевой армии.
2 августа после перегруппировки войск началось очередное наступление. На девятикилометровом участке прорыва, осуществляемого 110 и 124 корпусами, командующий 2-й ударной армией Федюнинский сосредоточил свыше 2900 орудий и минометов. Таким образом, плотность артиллерии составляла более 320 стволов на один километр фронта.
Такая плотность артиллерийского огня была редкой для всего периода Великой Отечественной войны. Она превышала соответствующий показатель Битвы за Москву, Сталинградской битвы, Битвы на Курской дуге и почти всех остальных знаменитых сражений и фронтовых операций Красной Армии. Для сравнения: летом 1943 года, в период Курской битвы, была отмечена «небывало большая плотность в 242 орудия и миномета на один километр в полосе наступления 53-й армии Степного фронта».
Летом 1944 года при освобождении Беларуси, где было задействовано огромное количество советских войск и боевой техники, максимальная плотность артиллерии в Бобруйской операции составляла 210-225 орудий и минометов на километр прорыва. В Люблинско-Брестской операции она доходила до 250-280, а на отдельных участках до 290-310 орудий. Это было очень много. Но в августе 1944 года в Эстонии, в полосе наступления 2-й ударной армии Ленинградского фронта на Синимяэские высоты, плотность советской артиллерии превысила все эти показатели. По имеющимся данным, больше за всю войну на отдельных участках фронта было только во время Берлинской операции.
О том, какое масштабное сражение шло у высот Синимяэд, говорит такой факт: только за пять дней войска 2-й ударной и 8-й армий выпустили по врагу около шести тысяч тонн снарядов. Значит, количество израсходованных боеприпасов должно было составлять от 300 тысяч штук до полумиллиона. Это тоже был один из самых высоких показателей в Красной Армии периода Великой Отечественной. Чтобы подвести такой боезапас, нужно было задействовать 15-20 железнодорожных составов или 2400-4000 грузовиков («Студебекеров» или «полуторок»). Фактически рекордным под Синимяэд был показатель расхода боеприпасов 2-й ударной и 8-й армией, когда в пик боев им выделялось более 200 тысяч мин и снарядов на один день боя.
И все же прорвать немецкий фронт у Синих гор нашим войскам так и не удалось. Вот как описывается наступление 2 августа на линию «Танненберг» в книге Е. Кривошеева и Н. Костина: «Сначала она подверглась массированной обработке с воздуха: сотни штурмовиков и бомбардировщиков… обрушили свой смертоносный груз на позиции врага. Затем в бой вступила артиллерия. Казалось, все укрепления противника были сметены с лица земли. Но когда в наступление пошли наши танки и пехота, они встретили упорное сопротивление фашистов».
Бои шли целую неделю днем и ночью и носили исключительно ожесточенный характер. Редкие советские издания, затрагивающие эту тему, скупо сообщают: «Наши части несли существенные потери». Конкретные же цифры ни в одной из этих книг не называются. Их можно найти только в работах современных эстонских историков. Одни из них утверждают, что за неделю боев на линии «Танненберг» Красная армия потеряла около 60 тысяч человек (здесь наверняка имеются в виду все выбывшие из строя, включая раненых, соотношение которых с убитыми, как правило, составляло 3 к 1). Другие пишут, что в сражениях на Синимяэских горах погибли от 170 до 200 тысяч человек. В данном случае имеются в виду потери обеих сторон. Возможно, эти цифры завышены. Но вряд ли стоит сомневаться, что в любом случае основная масса потерь пришлась на войска Ленинградского фронта. Ведь они наступали, а штурмовать им приходилось мощную оборонительную линию.
В высотах Синимяэд для оборонявшихся германских солдат были устроены подземные убежища, доты и бункеры. Многочисленные огневые точки немцев вели прицельный огонь по наступавшим советским частям, при этом сами они были надежно укрыты от ответного огня. Боец артиллерийской части Григорий Еланцев так рассказывал о трудном деле разрушения немецких огневых позиций на Синих горах: «Противник с утра начал обстрел первой батареи. Пуляет – через пять минут снаряд. Вот угодил в штабель наших снарядов. Появились раненые и убитые.
С помощью звукометристов засечена батарея противника. Открыли и мы огонь одной батареей. Противник как стрелял, так и стреляет! Дали залп дивизионом – не берет! Постреляли всеми орудиями полка [это двадцать пушек и двенадцать гаубиц. – В. А.] – стреляет..! – Куда мы стреляем? – в трубку выругался командир полка. Батарея противника стреляла сутки».
Командующий 2-й ударной армией генерал Федюнинский не хотел отказываться от прямолинейной тактики, распространенной среди многих генералов Красной Армии – упрямо атаковать противника в лоб. Об этом свидетельствуют его воспоминания, в которых он писал: «Конечно, рубеж „Танненберг” отнюдь не являлся неприступным. Из опыта войны известно, что советские войска успешно прорывали гораздо более мощные оборонительные рубежи. Причина наших неудач заключалась в отсутствии у нас необходимого превосходства в силах, а также в ошибках, допущенных некоторыми командирами соединений и штабами при организации наступательного боя. Нет никакого сомнения в том, что в дальнейшем мы, безусловно, овладели бы этим рубежом, даже наступая только в лоб».
Однако, столкнувшись с большими потерями, командование Ленинградского фронта решило прекратить атаки «Танненберга» и перейти в оборону. Леонид Говоров, ставший незадолго до этого Маршалом Советского Союза, решил использовать обходной маневр, который вылился в Тартускую наступательную операцию. Основной ее частью стал план прорыва советских войск в районе Тарту. Это позволяло выйти в тыл линии «Танненберг», окружить и ликвидировать защищавшую его группу «Нарва». После этого войска Ленфронта могли уверенно наступать на Таллинн. То есть сделать то, что не позволяла им осуществить упорная немецкая оборона на высотах Синимяэд.
Во время операции по освобождению Тарту Кингисепп, Сланцы и их районы по-прежнему продолжали играть роль тыловых опорных пунктов Ленинградского фронта. Кингисепп оставался таким пунктом и во время операции по освобождению Таллинна. Шоссе и железная дорога, проходящие через наш город, сохраняли свое стратегическое значение вплоть до окончательного освобождения всей Эстонии, включая Моонзундскую операцию по освобождению от немцев эстонских островов.
Осуществление операции по штурму Тарту и окружению оперативной группы «Нарва» потребовало крупной перегруппировки войск Ленинградского фронта. Часть их была переброшена по железной дороге из Эстонии на Кингисепп, а оттуда через Веймарн и Сланцы на Гдов. Так как дальше железная дорога еще не была восстановлена, тяжелое вооружение переправлялось к Гатчине, далее через Лугу к Пскову.
Немцы ушли с Синимяэских высот только 17 сентября, когда увидели опасность своего окружения войсками 2-й ударной армии, идущей со стороны Тарту. Именно там армия под командованием генерала Федюнинского, переброшенная из-под Синимяэд по восточному берегу Наровы к Чудскому озеру, смогла совершить решающий прорыв немецкого фронта в Эстонии.
Вместо заключения
К сожалению, даже многие историки современной России не знают о долгой и кровавой битве под Нарвой. Это доказывает анализ книг о Великой Отечественной войне, издаваемых к юбилейным датам Победы. В большинстве из них о Нарве нет ни слова. В тех же книгах, где есть упоминание о здешних боях, все сводится к одной «Нарвской операции», которая якобы длилась только одну неделю (24-30 июля) и имела единственной целью освобождение Ивангорода и Нарвы. Мало того, появились юбилейные издания, в которых утверждается, что все сражение за Нарву шло всего-навсего два дня – 25 и 26 июля. Таким образом, в новых книгах о войне не только отсутствует правдивая историческая информация о битве под Нарвой, но умаляется героическая и жертвенная борьба войск Ленинградского фронта. А главное – вычеркиваются из истории десятки тысяч советских солдат, павших и получивших ранения в боях под этим городом в феврале-сентябре 1944 года.
Кроме того, следует помнить верное замечание эстонского историка Арведа Калво, что «в боях за нарвские плацдармы родилось Героев Советского Союза больше, чем в любом другом сражении на территории Советской Эстонии в период Великой Отечественной войны». Этого почетного звания за подвиги в боях под Нарвой были удостоены около 50 человек. Многие бойцы стали кавалерами ордена Славы, а тысячи солдат и офицеров были награждены другими боевыми орденами и медалями.
Более чем за полгода боевых действий под Нарвой здесь воевали три армии – 2-я ударная, 8-я и 59-я. Согласно данным книги Е. Кривошеева и Н. Костина, к боям привлекались 11 стрелковых корпусов, 33 стрелковые дивизии, артиллерийская дивизия и даже целый артиллерийский корпус. Такие корпуса назывались корпусами прорыва и участвовали в важнейших фронтовых операциях на направлениях главного удара. Уже одно это само по себе свидетельствует о значимости боевых действий под Нарвой.
Из подсчета сланцевского краеведа Евгения Петрова, сделанного им 30 лет назад совместно с работниками местного военкомата на основе документов, собранных А. Калво, следует, что при освобождении Нарвы и Нарвского района здесь сражались 28 дивизий в полном составе и 48 дивизий отдельными полками. Причем речь идет только о стрелковых дивизиях, то есть, о пехоте. К этим войскам нужно добавить четыре отдельные бригады (из них три – морские), 11 отдельных артиллерийско-пулеметных батальонов (они входили в состав трех укрепленных районов, каждый из которых приравнивался к дивизии), 38 артиллерийских, 16 минометных и пять отдельных зенитных полков. А еще были как минимум две отдельные танковые бригады, шесть танковых полков, два полка самоходных артиллерийских орудий, гвардейская танковая дивизия и многочисленные армейские инженерные части.
Даже учитывая, что стрелковые дивизии в военное время имели в два раза меньше людей от своей штатной численности (пять-шесть тысяч человек вместо десяти-двенадцати), а 48 дивизий были представлены хотя бы одним своим полком (наверняка полной комплектации за счет двух других полков каждой из этих дивизий), выходит, что в битве за Нарву было задействовано 270-300 тысяч человек только одной пехоты.
Если же мы прибавим артиллеристов, танкистов, саперов, мостовиков, понтонеров, связистов и т. д., то по примерной оценке выходит, что в целом в этой битве в разное время участвовало от 400 тысяч до полумиллиона советских солдат и офицеров. Из-за скудости данных в тех немногих изданиях, которые так или иначе касаются битвы за Нарву, точно подсчитать количество всех советских войск, принимавших здесь участие, сегодня практически невозможно. А ведь еще была авиация 13-й воздушной армии, авиаполки и корабли Балтийского флота.
В битве за Нарву были задействованы все три вида Вооруженных сил – сухопутные войска, авиация и флот. При этом три наших армии, а также приданные им корпуса, дивизии и полки совершили 16-17 наступлений на позиции врага и сами отразили не менее четырех его наступлений, не считая многочисленных контратак противника.
Таким образом, бесспорно, что битва за Нарву и Синие горы являлась одним из самых крупных, трудных и кровопролитных сражений 1944 года. И самым длительным из них. А концентрация сил обеих сторон здесь была одной из самых больших на всем советско-германском фронте.
В. Аристов
