Памятные даты первого календарного месяца – это не только Новый год и Рождество. Для жителей Санкт-Петербурга и Ленинградской области незабываемыми остаются 18 и 27 января – прорыв и полное снятие блокады Ленинграда, протяженность которой ныне высчитана более тщательно и составляет 872 дня голода, страха и горя. В преддверии 78 годовщины снятия блокады «ВБ» отправился в Совет общества блокадников Кингисеппа.
О ветеранах вспоминают за неделю до праздника
С первого взгляда было совершенно очевидно, что героини нашего очерка – Людмила Владимировна Малинина, Лилия Викторовна Ефремова и Зинаида Алексеевна Мельникова –испытывают напряжение: уже неделю на них наседают, выжимая воспоминания и факты, с их точки зрения, уже давно всем известные.
«Все уже давно все знают, и печать, и все вокруг, – с горечью начали разговор ветераны. – За неделю только до праздника начинают интересоваться, а хоть бы за месяц, за полтора, за два. Раньше никто не вспоминает жителей блокадного Ленинграда».
Да, признаюсь, тяжело услышать такое, когда тебе с укором смотрят в глаза подтянутые, со вкусом причесанные, вызывающие уважение пожилые женщины. О ветеранах вспоминают за неделю до праздника, а сколько их, таких праздников, – два-три в год?
И как-то само собой получилось, что мы с уважаемыми дамами решили «пробежаться» по общегосударственным праздникам, которые отмечает вся страна, чтобы прояснить для наших читателей, как с этим обстоят дела у кингисеппских блокадников.
Нам уже «под девяносто»
– Давайте вместе пройдемся по праздникам. Например, День пожилого человека как вы встречали?
– День пожилого человека в помещении Совета ветеранов встречают не все, потому что у нас здесь большой коллектив сейчас, и всех вместить невозможно. Нас было пятьсот человек, а уже осталось сто – вместе с Ленинградской областью.
Самих блокадников на данный момент у нас 60 человек. Начиная с 1989 года и по сей день вот сколько уже ушло народу. На данный момент многие не присутствуют, болеют, нам же всем уже «под девяносто». Таких, которые ходят, да еще и на праздниках присутствуют, осталось, наверное, человек 15. Остальные болеют, а кое-кто и вовсе не выходит.
– Есть у вас такая система, чтобы ветеранов регулярно кто-то посещал?
– Мы сами друг друга посещаем, обзваниваем, ходим по квартирам. Вот, например, Людмила Владимировна навещает больных, обязательно поздравляет всех по телефону с праздниками. Но так, чтобы постоянно ходить, не всегда получается.
У многих членов нашего общества дома есть «тревожная кнопка» – специальный телефон, сигнал с которого идет напрямую, чтобы сделать какой-то срочный вызов, медицинский или бытовой. Это организует администрация Кингисеппа.
Новый год в этот раз не праздновали
– Вот недавно прошли праздники – Новый год и Рождество.
– С этими праздниками сложновато, потому что сейчас все изменилось в связи с пандемией. Но мы хотим сказать, что нас ведь никуда и не приглашают на Новый год, ничего нам не выделяют. Такая ситуация длится уже года два – с того момента, как наше общество объединилось со всеми ветеранскими организациями.
– А какие-то подарки вы получили?
– Да, и за это хотим сказать спасибо акционерному обществу «Ростерминалуголь» – нашим спонсорам. Они всегда дарят нужные подарки, например, постельное белье. «Ростерминалуголь» помнит о нас, они молодцы.
– Возможно, вы общаетесь со школами?
– Это было раньше. Пандемия «съела» всякое общение.
На концерт хотят все
– Памятные блокадные дни – это 18 и 27 января. Что обычно делается по этому поводу?
– По этому поводу пишут газеты. Зампредседателя нашего берет интервью и собирает все биографические данные о нас. Потом у нас должны были бы быть праздничные встречи, но их нет. Раньше нас приглашали в Питер на концерты – всегда. Но теперь это исключено из-за пандемии.
– А онлайн вам могут концерт показать? Или вы сами не хотите?
– Внизу есть экран, нам иногда показывают интересные передачи. Для того, чтобы хотеть, надо всех собрать. А сколько нас обычно собирается? Трое-четверо…
– Вас мало, значит, по правилам защиты от коронавируса вас можно рассадить на расстоянии полутора метров друг от друга.
– Помещение это позволяет. У нас хорошее помещение. Еще бывают мероприятия в Центральной библиотеке – нас приглашают, пожалуйста, там тематика разная. В музее тоже бываем, но туда раз в год вы сходите, и больше не пойдете.
– Простите, но вы – народное достояние…
– Бросьте!Люди думают, что у нас есть какие-то привилегии, какие-то преференции. Например, когда раньше на 9 мая нас приглашали в ангар, в Рощу пятисот, чествовали, концерт показывали, видимо, сложилось у людей впечатление, что только ветеранов и приглашают – блокадников, узников концлагерей, тружеников тыла. А там же много народу, и они все тоже хотят попасть на концерт.
Большой привет А. А. Шувалову со страниц «ВБ»
– Дальше нас ждет 23 февраля. Мужчины есть в вашем обществе?
– Мужчин сейчас в обществе ветеранов довольно много, но мужчин-блокадников осталось мало совсем, потому что они уходят. Мужчины занимаются совершенно другими делами. Мы им ничего не дарим, а потом они нам ничего не дарят на 8 марта.
– Почему так?
– Уже давно не любим праздник 8 марта. Раньше отмечали его в кафе «Ностальгия», а теперь уже нет – ни мимозы, ни конфет.
– Только вчера в шахматный клуб «Вертикаль» приезжал Александр Александрович Шувалов. Вы с ним знакомы?
– Конечно! Это наш блокадник, очень деятельный мужчина, очень стойкий, но, к сожалению, его уже подводит здоровье. Он всегда принимал участие в шахматных турнирах, которые у нас проходили – это его хобби. Кстати, и сейчас в обществе ветеранов есть шахматные турниры, но их уже проводит не Александр Александрович.
– Хотите передать ему привет со страниц нашей газеты?
– Очень хотим! Передать большой привет и поздравить с праздником – от всех нас.
Ленинград – это звучит роднее
– В апреле тоже есть праздники.
– День космонавтики мы не отмечаем, а 22 апреля иногда вспоминаем Владимира Ильича Ленина – это нормально.
– То, что Ленинград снова стал Санкт-Петербургом, как вы восприняли?
– Ох, знаете, больше нравился Ленинград. Он как-то роднее, все как-то было красиво. Народ был совсем другой – вот что. Люди были другие после войны. А сейчас – что Москва, что Питер…
– На 9 мая вам приходят официальные поздравительные письма?
– Приходят поздравления от Президента России и от губернатора Ленинградской области. «Ростерминалуголь» всегда поздравляет с крупными праздниками. Жаль только, что мы никуда не едем, в отличие от предыдущих лет. Возможно, в Питере блокадники и пойдут в БКЗ «Октябрьский». Но для нас это закрыто из-за эпидемической обстановки.
Как оказались в Кингисеппе
– Мы с вами сегодня встретились, чтобы поговорить о Ленинграде. Но сами-то мы сейчас где? В Кингисеппе! Пожалуйста, расскажите каждая свою историю – как вы оказались здесь.
Рассказывает Лилия Викторовна Ефремова:
«Мы жили в Ленинграде. Моя мама была ленинградка, и я сама оттуда. До войны мы жили на Московском проспекте, у нас была своя квартирка. В эвакуации оказались в Тюмени. Куда только не эвакуировали тогда…
Потом я вышла замуж за военного, а когда муж отслужил и мы приехали в Питер, нас не прописали – отправили за сто первый километр, так как не было прописки в 80-е годы. Так я оказалась в Кингисеппе, работала на хлебокомбинате. Очень хотела домой, но не получилось. Муж как-то привык, у него рыбалка – он был согласен здесь жить, пришлось и мне соглашаться. Сейчас он уже ушел из жизни, я осталась одна. Дочка живет в Питере».
Рассказывает Людмила Владимировна Малинина:
«Наша история переезда в Кингисепп такая. После войны мы приехали из Кемеровской области в Ленинград. Нам сообщили, что папа получил сведения, что мы погибли, когда переплывали на барже, и он женился на другой женщине. Мы приехали к родственникам, пожили немного у них, нашли папу и сумели перетащить его обратно.
До войны папа работал, мама была домохозяйкой. У нас была большая семья – и папа, и мама, и мамина сестра, и племянница, и нас четверо детей. Потом перед эвакуацией осталась я одна – все дети умерли. Нас с мамой эвакуировали в Кемеровскую область – там мы прожили до снятия блокады. Вернулись сразу, в свою квартиру в Петроградском районе, на Съезжинской улице – там была бомбежка, все разбомбили еще при нас, мы окна затыкали подушками. А когда приехали, там уже сделали ремонт, но нас туда не пустили. Мы скитались по Ленинграду два года, негде было жить.
Потом папу – он был хороший механик – командировали в Эстонию, в Кохтла-Ярве. Там мы прожили семь с половиной лет в бараке. Дядя Валерий, папин брат, разыскал нас и привез сюда, в Кингисепп, и с 1954 года мы здесь. Здесь я похоронила своих родителей, своего единственного сына. И в 1990 году вступила в общество блокадников».
Рассказывает Зинаида Алексеевна Мельникова:
«Я родилась в городе Ленинграде. Родители мои – коренные ленинградцы, все 900 дней мы прожили в городе, не покидая его. Почти все детские дома и сады были эвакуированы. Но наш оставался. Я ходила в детский сад до 1945 года. Отец у меня был военный врач, мать – кадровый работник МВД. Они работали, а бабушка водила меня в садик.
Наш серый семиэтажный дом был очень красивый – старинный, с мраморной лестницей. Удивительно, но периодически в доме работал лифт. А еще у нас был лифтер, который знал всех жильцов. Как-то раз снаряд попал в дом напротив…
Это были очень суровые дни. Все окна были запечатаны – крест-накрест. Мы тоже жили в Петроградском районе, на улице Ленина, бывшей Широкой. Район сильно бомбили. Помню, как недалеко от нашего дома две недели горел печатный двор, а мы с ребятами бегали смотреть на черный дым. Нам было по 4-5 лет.
А в Кингисепп я переехала, когда в 1990 году пошла на пенсию. Здесь жила моя сестра, и она звала нас с мужем – давайте, приезжайте, купим участок, будем заниматься сельским трудом. И мы в конце концов решились».
– Что же вы, милые дамы, не надели сегодня ваши награды? Ведь наверняка у каждой из вас есть, по крайней мере, почетные знаки «Житель блокадного Ленинграда» и «Ветеран труда».
– А вы к нам 9 мая приходите – мы все придем нарядные!
А. Ульянова