К 640-летней годовщине Яма-Ямбурга-Кингисеппа
Конец вечевой демократии
Ликвидация Москвой Новгородской республики на судьбе Ямгорода сказалась противоречиво. В первый период здесь наблюдался упадок, вызванный последствиями похода московской рати на Новгород. После победы в июле 1471 года на реке Шелони над новгородским войском воеводы Ивана III «отправили отряды – жечь новгородские волости и истреблять людей. Рати пошли на запад и опустошали… вплоть до Наровы…», – писал дореволюционный историк Николай Костомаров. Так Ямгород, построенный как форпост русских земель на реке Луге против чужеземцев с запада, получил удар в спину от своих с востока.
Формально независимость Новгородской республики сохранялась ещё семь лет, до нового похода Ивана III зимой 1478 года. В это время московские войска вновь разоряли новгородские уезды (тогда они назывались волостями). Это, конечно, коснулось и Ямгорода и его уезда. «И за Яму городок, и до моря, и в Немецкую землю (Ливонию. – В. А.) ходиша…», – говорит летописец. Он также сообщает, что московское войско «великое место, зовонное Новое село, поплениша и пожгоша». Очевидно, имеется в виду село Наровское, ныне деревня Венкуль, расположенное на реке Россони вблизи её впадения в Нарову, рядом с Финским заливом. Это село было традиционным местом международной торговли на пересечении Нарвского и Лужского торговых путей.
После сдачи Новгорода видные люди Новгородской республики во главе с Марфой Борецкой были арестованы и увезены в Москву. Туда же был отправлен и символ новгородской свободы – вечевой колокол. Конечно, были сняты все вечевые колокола и в новгородских пригородах, включая Ям. Вечевая демократия здесь закончилась.
Начались выселения местных жителей. Одни из них были отправлены в Москву и Подмосковье. Другие – раскиданы по разным городам и посажены в тюрьмы. Больше всего выселения коснулись Великого Новгорода. Но не обошли они стороной и города Новгородской земли, включая Ям. Часть населения здесь была заменена на людей из Великого княжества Московского. Известно, что в 1484 году в Яме и Ямском уезде появились несколько десятков семей переселенцев, получивших здесь от 300 до 400 четвертей земли (то есть округленно от 150 до 200 гектаров). «Массовые переселения, – пишет современный историк Николай Борисов, – вели к полному искоренению новгородского образа жизни и прежней системы земельной собственности. Да и сами горожане становились другими».
В Новгородской земле появился иной, чем прежде, московский говор, в котором местное «о» заменялось на московское «аканье». Но главным было то, что со сменой населения и прежнего строя произошло резкое падение общего культурного уровня. До присоединения к Московскому княжеству Новгородская земля в культурном отношении была самой развитой частью Руси. Это обусловливалось демократическим вечевым строем и международной торговлей, которой славился Новгород Великий.
По торговле Новгорода тоже был нанесён удар. В ноябре 1494 года московский князь Иван III приказал закрыть там Ганзейский двор. Немецкие купцы были арестованы, а их товары на сумму 100 тысяч гривен (20 400 кг серебра) конфискованы. В результате международная торговля Руси на Балтике практически прекратилась. Однако уже к началу 1500 годов она частично восстановилась благодаря развитию Ивангорода. Выиграл от этого и город Ям.
Активизация Лужского торгового пути
Ивангород быстро рос. В 1500 году, через 8 лет после его основания и 4-х лет после разорения шведами, его посад насчитывал 167 дворов и 200 домохозяйств. Это давало не менее 800 жителей, что, предположительно, было не меньше, а возможно и больше численности населения Нарвы. И хотя московское правительство сделало ставку именно на быстрое развитие Ивангорода, Ям в это время оставался более крупным городом (248 дворов и 1200–1300 жителей). При этом в Яме значительно большей была доля служилых людей. Если в городах Новгородской земли в целом они составляли 26,5 процента (по домовладению), а в Ивангороде – 14 процентов, то в Яме – 63 процента. Ни в одном другом городе такой доли служилых людей не было. При этом те же служилые люди совмещали службу государству с торговым делом и соответственно богатели. Дореволюционный историк Николай Ильинский писал: «Из сравнения городов в 1500 году по рекам Нарове и Луге, с одной стороны, и у Ладожского озера, с другой, видно, что торговые сношения… гораздо в большей мере совершались по Луге…» Такой вывод следует «из сравнения состояния промышленного и торгового сословия по количеству Ямы и Ивангорода».
В Ивангороде была построена морская пристань, к которой, как и к Нарве, могли подходить европейские корабли из Финского залива. Ям же должен был стать промежуточным речным портом, где находились склады транзитных товаров. Лужским водным путём пользовались малые суда – ладьи, струги, лодки. Из Нарвы и Ивангорода они шли с товарами в Россонь, откуда попадали в Лугу и доходили до Яма. Здесь, ввиду наличия порогов, товары, скорее всего, перегружались на телеги и доставлялись выше порогов. После этого облегчённые суда переводились через пороги и вновь загружались. При этом на них могли загружать и товар, доставленный в Ям из Нарвы и Ивангорода по сухопутной дороге, а также тот, что прибывал из сельской части Ямского уезда.
Конец XV – начало XVI века оказались временем нового расцвета Яма и проходящего через него Лужского водного торгового пути. Волховско-Ладожско-Невский путь в это время захирел. В зимнее время активно использовался и сухопутный торговый путь, идущий от Новгорода через Ям к Ивангороду и Нарве. Теперь он был более удобным, чем раньше, так как после строительства Ивангорода между ним и Ямом была проложена новая широкая прямая дорога. В первую очередь она имела важное военное значение. Связывая эти два города друг с другом, новая дорога позволяла быстро перебрасывать военные силы Московского государства от одной крепости к другой.
Ливонская война
Еще большее развитие как транзитный речной порт Ям получил во время Ливонской войны (1558–1583), начатой первым русским царем Иваном Грозным. В мае 1558-го его войска захватили Нарву, ставшую на 23 года главным морским портом Московского государства. Царь дал Нарве ряд привилегий, вследствие чего она быстро превратилась в активно развивающийся торговый город. Сюда устремились сотни европейских кораблей, доставлявших товары, которых не было или не хватало в Московском царстве. Отсюда, из Нарвы и Ивангорода, эти же корабли (своих кораблей у России не было) вывозили традиционные русские товары: меха, шкуры, сало, воск, мед, пеньку, лес и многое другое. Такими товарами были наполнены склады не только Ивангорода и Нарвы, но и Яма.
В 1570 году Нарва подверглась разорению опричниками. Наверняка под это разорение попали и Ям с Ивангородом. Опричники никак не могли обойти их стороной, и в них тоже было чем поживиться.
В последующие годы ход военных действий привел к тому, что Ливонскую войну Московское царство проиграло. В 1581 году шведские войска под командованием Понтуса Делагарди штурмом взяли Нарву, в результате чего было убито около семи тысяч человек. Вслед за этим капитулировал Ивангород, гарнизону и населению которого было позволено уйти с тем имуществом, которое русские смогли унести на себе.
Затем наступил черёд Яма. Современник тех событий сообщает: «Понтус немедленно… послал несколько войска к Ямгороду… где московиты имели склад своих товаров, отправляемых на мелких судах к Нарве. Шведы добыли Ямгород со всем, что в нём было…» Другой современник, Бальтазар Рюссов, добавляет, что Ям, как Ивангород, а затем Копорье, был сдан после его обстрела из пушек.
Захват шведами городов на южном побережье Финского залива, включая Ивангород, Ям и Копорье, положил начало великой Шведской державе, расцвет которой пришелся на XVII столетие. И хотя в 1582 году воеводы Ивана Грозного князья Катырев-Ростовский, Тюменский, Хворостинин и Щербатой разбили шведов у села Лялицы, в 20 км от Яма. Ни сам Ям, ни другие города Новгородской земли Москве вернуть не удалось.
В 1584 году Иван Грозный умер, оставив разорённую страну и царский престол сыну Федору (1584-1598). На следующий год его послы встретились со шведскими при впадении в Нарову Плюссы. Сначала они требовали от шведов отдать им захваченные города даром, затем предложили за Ивангород, Ям, Копорье и Корелу 15 тысяч рублей. Но шведы запросили только за Ям и Копорье 400 тысяч…
В 1590 году царь Фёдор Иоаннович начал новую войну со шведами. Взять Нарву царским войскам не удалось, но князь Хворостинин разбил шведский корпус вблизи нее. Шведы пошли на мир, уступив Москве Ивангород, Ям и Копорье. Первый период шведской оккупации этих городов закончился. Царь разместил в них свои гарнизоны и велел поставить православные церкви. По Тявзинскому миру русско-шведская граница стала проходить по Нарове.
В годы Смуты
Смерть царя Федора Иоанновича положила конец династии Рюриковичей и стала предвестником Смуты, начавшейся в период правления Бориса Годунова (1598-1605). Новый царь Василий Шуйский, сменивший на троне самозванца Лжедмитрия I, борясь против Польши и нового самозванца Лжедмитрия II, обратился за военной помощью к Швеции – традиционному противнику Польши. В Россию прибыл шведский корпус Якова Делагарди, который помог отогнать от Москвы поляков и нового самозванца. Когда же московское правительство не выплатило шведским наёмникам жалованья и не передало им (согласно тайной договорённости) город Корелу, войско Делагарди ушло в Новгородскую землю. В 1611 году оно захватило Великий Новгород.
Весной того же года в Яме, а затем в Ивангороде появился еще один самозванец – Лжедмитрий III. Как и два первых самозванца, он выдавал себя за «чудом спасшегося» сына Ивана Грозного, умершего в детстве от ранения ножом. Ямской, Ивангородский, Копорский, Гдовский и некоторые другие уезды Северо-Запада России «признали его своим Государем и Великим Князем и присягнули ему. В Ивангороде он набрал довольно много войска».
Появление на берегах Луги и Наровы Лжедмитрия III привело к превращению региона Принаровья и Причудья в один из важнейших центров политической борьбы периода Смуты. Ивангород, Ям, Копорье, Гдов стали активными участниками российской и международной политики, в ходе которой решалась судьба Российского государства. Следствием этого стали новые военные столкновения между русскими, шведами и поляками.
В начале 1612 года Ям и Ивангород вместе с другими городами Новгородской и Псковской земли вновь оказались в руках шведов. К лету того же года Лжедмитрий III был схвачен, доставлен в столицу России и казнен. По другим данным, стрельцы, конвоировавшие этого самозванца из Пскова в Москву, столкнулись по дороге с польским отрядом Лисовского. Во время стычки с поляками Лжедмитрий III, впервые признанный за год до этого в Яме и Ивангороде законным русским царем, был заколот.
В феврале 1613 года Земский собор в Москве избрал нового русского царя Михаила Романова. Начались переговоры его послов со шведами о мире и возвращении захваченных русских городов. Чтобы сделать русскую сторону сговорчивее, шведы захватили ещё и Гдов. Он был возвращён России только в 1622 году, однако Ям, Ивангород, Копорье, Орешек и Корела остались за Швецией.
Ям при шведском правлении
Оказавшись в составе Швеции, Ям стал пограничной крепостью этого государства. По Столбовскому миру 1617 года русско-шведская граница пролегла вблизи Яма и Ивангорода. До сего дня в полутора десятках километров выше современного Кингисеппа в русле Луги, при впадении в нее речки Кинышенки, сохраняется большой межевой камень (валун), обозначавший ту границу. На одной его стороне выбит православный крест, на другой – три шведских короны.
Именно через пограничный Ям ездили послы царя Михаила Фёдоровича и его наследников на царском троне в Стокгольм. С обратной стороны через этот город в Московию следовали послы Швеции и других европейских стран. Так, в 1634 году через Нарву, Ивангород и Ям проезжало посольство немецкой Голштинии. Находившийся в его составе известный учёный Адам Олеарий оставил свои заметки о трех этих городах. О Яме он написал: «26 мая мы… отправились в крепость Ям, которая… лежит в Ингерманландии, за рекою, богатою рыбой, крепость невелика, но окружена крепкими каменными стенами и 8 бастионами. <…> Здесь вблизи имеется мыза, населённая русскими, которые, наравне с крепостью, в подданстве у его королевского величества шведского».
Олеарий ошибочно назвал каменные башни Яма бастионами, не заметив при этом девятую башню. Не ясно, что он имел в виду под «мызой». Возможно, ближайшую к крепости деревню (например, Луцк). Но не исключено, что мызой Олеарий посчитал городской посад у крепости. Его население в основном оставалось русским. Но здесь жили и шведы. Вероятно, в основном семьи шведских чиновников и офицеров местного гарнизона. Здесь рождались их дети, считавшие Ям своим родным городом. Будучи взрослыми, некоторые из этих шведов-ямлян стали хорошо известными и успешными людьми в Шведском королевстве. Яркий пример тому – сыновья служившего в гарнизоне Яма капитана, а затем полковника Отто Веллинга и его жены Кристины Маннершельд.
Их старший сын Отто родился в Яме в 1649 году, младший Мауриц – в 1651 году. Оба дослужились до генеральских званий. Первый был губернатором нескольких шведских провинций. В 1698 году занял пост генерал-губернатора Ингерманландии и Кексгольма. В печальной для русских Нарвской битве 19 (30) ноября 1700 года командовал правым флангом войск Карла XII. С 1705 года стал членом Королевского совета, на следующий год получил титул графа.
Младший сын Отто Веллинга-старшего (который, получив звание полковника, предположительно стал комендантом Яма) тоже был военным и, как и его брат, дослужился до генерала. Так же, как брат, он получил титул барона и графа. Карл XII привлек его к дипломатической деятельности. Мауриц Веллинг служил посланником Швеции в Дании. За два года до начала Северной войны в качестве шведского дипломата был направлен к польскому королю Августу II, союзнику Петра I. В 1710-м Мауриц занял пост губернатора Висмара, затем стал королевским советником, генерал-губернатором Бремена-Вердена и командующим шведской армией в Германии. И хотя при новом короле Швеции Фредерике I Мауриц Веллинг попал в опалу и был приговорён к пожизненному заключению в замке, по дороге в который умер, карьерный взлёт этого шведского уроженца Яма впечатляет, как и карьера его старшего брата.
В 1655 году в шведском пограничном Яме на 9 дней остановилось посольство из Вены – столицы Священной Римской империи германской нации. Член посольства хорват Франо Гундулич записал: «Яма – городок из шестидесяти домов. В нем сотня рейтар (кавалеристов. – В. А.), которая зовётся по имени живущего там полковника, у которого в собственности на конюшне до пятидесяти очень хороших лошадей (очевидно, этим полковником был Отто Флеминг, о котором сказано выше в связи с карьерами его сыновей. – В. А.). Здесь ничего особенного нет, кроме того, что женщины дважды в неделю ходят купаться голые, в чём мать родила… После девятидневного ожидания мы на трёх лодках по Луге добрались в семь дней до Нежицы (Онежицы в современном Лужском районе), потому что река была в ту пору мелка. Эта река изобилует всяческой хорошей рыбой. Здесь нас впервые ожидали московские чиновники».
Из данного сообщения следует, что при шведах в середине XVII века Ям по количеству дворов и живших здесь людей, был в 4 раза меньше, чем на Ямгород рубежа XV–XVI веков. Но он продолжал иметь важное значение как для Швеции, так и для России.
Патриотизм жителей Яма и судьба Ямгородской крепости
В 1656 году царь Алексей Михайлович начал новую войну со Швецией. Он сам возглавил поход на Ригу, являвшуюся самым большим и важным шведским портом. Осада Риги к взятию ее русскими войсками не привела. Но по пути к ней русские заняли Динабург (Двинск) и Кокенгаузен (Кукейнос). Первый был переименован в Борисоглебск, второй – в Царевичев-Дмитриев. Под руководством воеводы Ордина-Нащокина там начали строить верфи и закладывать корабли для военных действий на Балтике. Другой царский отряд вошёл в Ливонию, взял Нейгаузен, а затем Дерпт (Юрьев Ливонский, эст. Тарту). Третий – под началом воеводы Потёмкина действовал в районе Невы. Он захватил и сжёг Ниеншанц, гарнизон которого бежал на судах в Нарву. Осада же шведского Нотебурга (Орешка) успеха Потёмкину не принесла. Не добился успеха и четвёртый отряд, осадивший Кексгольм (Корелу).
В Ямском и Ивангородском уездах (при шведах они стали ленами) в первый год войны боевых столкновений не было. Здесь по обе стороны границы противники укрепляли свою оборону и накапливали силы. Шведы и русские строили военные городки – остроги, огороженные деревянными стенами.
Больших сил на этой границе у московских властей не было. Стоявшие на территории Сомерской волости (в районе озера Самро) и Гдовского уезда русские воинские части укреплялись за счет мужчин Ямского и Ивангородского ленов, переходивших со шведской стороны границы на русскую. Из этих людей формировались новые отряды. Наиболее активным из них был отряд, в который вошли «вольные люди ямляне Осипко Усольской с товарищи». Это были русские жители шведского Яма во главе с Осипом Усольским, или Сольским. Его и других ямлян московские власти записали в казаки. Их поставили в Сомерской волости, где ямляне «прибрали себе еще 100 человек». Из Новгорода Сольскому и его людям власти прислали мушкеты и деньги.
«Отряд атамана Сольского, несмотря на относительно небольшую численность (125 человек. – В. А.), принес большую пользу, – писал историк Сергей Гадзяцкий. – Ямляне несли сторожевую пограничную службу в Сомерской волости именно тогда, когда в этом районе почти совсем не осталось вооружённых сил».
Здесь следует подчеркнуть, что во время той войны жители шведского Яма и Ямского уезда проявили значительно больший патриотизм, нежели дворяне и дети боярские Московского царства, посланные в Полужье и Принаровье освобождать Ижорскую землю. Те либо разъехались по домам, либо вовсе не прибыли на службу «к свейскому рубежу». По домам расходились и сомерские солдаты, расставленные властями вдоль границы по заставам.
Патриотически были настроены и жители Яма, остававшиеся в это время своем городе. При подходе русских войск к Яму они готовы были поднять восстание против шведов. В марте 1557 года перебежчики со шведской стороны рассказывали: «Которые… русские зарубежные люди сидят ныне в Яме городе и те… меж собою говорят и ожидают де к себе… государевых ратных служилых людей под Яму город. А как бы де служилые ратные люди под Яму город пришли, и они де зарубежные люди хотят промышлять над немецкими людьми с… государевыми ратными людьми вместе…»
В первый раз русские войска подошли к Яму в октябре 1657 года. Это были войска князя Хованского, нанесшие поражение шведам у Нарвы и сжёгшие посад этого города. Хованский остановился в двух верстах от Яма и простоял здесь три дня. Штурмовать Ям он не решился. Разосланные им от ряды должны были разорять и опустошать «без остатку» деревни и мызы Ямского и Ивангородского уездов.
Осада и штурм Яма имели место во второй приход сюда русских войск. Теперь это был отряд князя Солнцева. 21 января 1658 года он подошел непосредственно к Ямгородской крепости и уже на следующий день захватил ее внешние стены. Одна часть шведского гарнизона, в составе которого, вероятно, было больше немецких наёмников, чем шведов как таковых, оказалась перебита. Другая – попала в плен. Третья – укрылась в «Малом Вышегороде» – в четырех башенном замке. Солнцев начал его осаду, однако замок Ямгорода, по словам этого князя, хотя и был невелик, но «только добре крепок». Взять его или принудить оставшийся гарнизон к капитуляции не удалось.
В осаде большой крепости Яма и самого замка участвовали и отряд жителей этого города под командованием Осипа Сольского. Данный отряд столкнулся с проблемой своего снабжения. Новгородский воевода князь Куракин писал, что казаки-ямляне стояли «на службе в Яме в большом каменном городе» с князем Солнцевым и Данилой Неплюевым и здесь «оскудали и одолжали».
Солнцев и Неплюев просили Куракина прислать им для штурма замка осадную артиллерию («ломовую пищаль»). Но даже получив ее, взять замок не удалось.
Во время очередного штурма обнаружилась слабость дисциплины и несогласованность действий начальников других отрядов. Сомерские солдаты отказались идти на приступ без дворянского ополчения и московских стрельцов. Дворяне же и стрельцы не хотели рисковать своими жизнями. Разошлись из-под Яма и многие «новоприборные солдаты». Другую часть солдат подполковник Росформ распустил по домам…
Низкая дисциплина, являвшаяся застарелой проблемой Русской армии допетровской эпохи, стала одной из причин того, что Ямгородский замок так и не был взят. Следует, конечно, упомянуть и надёжность стен самого этого замка. По мнению признанного специалиста по русской фортификации Анатолия Кирпичникова, данный эпизод – редчайший факт того, как крепостная цитадель могла успешно защищаться даже в случае прорыва внешней линии обороны («большого каменного города»).
22 февраля у стен Яма появился отряд пехоты и конницы из Нарвы. Шведы напали на русских. «Бой шел в слободе на реке Луге (на посаде Новгородской стороны Яма. – В. А.) и за рекой. Первоначально шведы имели успех и выбили Неплюева с его отрядом из слободы, но затем русские стали теснить шведов. Они стали отступать к Нарве, прикрывая свой отход огнем из пушек. Их не преследовали.»
После этого боя Солнцев и Неплюев запросили подкрепления из Новгорода и Сыренска (Сыренца). Но новгородский воевода князь Куракин не мог помочь осадному корпусу под Ямом. Он приказал снять осаду и отойти. Шведы вновь заняли Ям. Его гарнизон был пополнен солдатами из Нарвы.
Конечным результатом той войны был Кардисский мир 1661 года. России пришлось отдать все свои приобретения в Лифляндии и Ижорской земле, сжечь свои верфи на реке Двине и построенные там корабли. А выходцы из Ямского и Ивангородского ленов Швеции, перешедшие на службу русскому царю, осели на землях, близких к родным местам – во Пскове, Гдове и Сомерской волости.
Спустя 20 лет в Ям прибыл знаменитый шведский фортификатор Эрик Дальберг. Он обследовал здешнюю крепость и пришел к выводу, что ее внешние стены пришли в такую негодность, что их лучше сломать. С развитием артиллерии средневековые крепости с высокими башнями и узкими каменными стенами уходили в прошлое. В Европе к тому времени широко распространился новый тип крепостей – бастионных. Чтобы убрать слабые стены и башни внешней крепости Яма, в 1682 году шведы взорвали их с помощью 40 бочек пороха. Однако замок Ямгорода, доказавший свою надежность при осаде его русскими войсками, был сохранен.
На месте взорванных крепостных каменных стен Яма шведы должны были насыпать земляные бастионы. Но построить здесь новую бастионную крепость они не успели. В 1703 году эту работу выполнили солдаты Петра Первого.
В. Аристов
